После того, как я немного модернизировал систему управления огнем 8-й сторожевой заставы, обстрелы душманами баграмского аэродрома и штаба дивизии, из зоны ответственности нашей роты, резко пошли на убыль. Да, и наши заставы обстреливать они стали гораздо реже (подробнее об этом - в моем рассказе «Высшая математика командира сторожевой заставы»).
Основой системы огня нашей заставы стала привязка угломеров ТЗК (трубы зенитной командирской), всех БМП и миномета к «нулю» азимутального указателя нашего танка. И составление единой карточки целей для всех видов «тяжелого оружия». Что позволило эффективно и оперативно пресекать любые обстрелы со стороны духов, как днем, так и ночью.
К слову сказать, по ночам и на большие дальности из танка мы стреляли по азимутальному указателю и боковому уровню. По словам нынешних экспертов, это довольно допотопный метод стрельбы. Тем не менее, куда было нужно, мы попадали – а это главное.
Во время проведения стрелковых тренировок и учебных тревог я уже сообразил, что при отражении нападения на заставу лучше работать не в составе штатных мотострелковых отделений, а в боевых тройках. Когда самый опытный стрелок ведет прицельный огонь (или метает осколочные гранаты – на нашей горке Ф-1 и РГО были эффективнее стрелкового оружия), боец предпоследнего периода службы - обеспечивает плотность огня по направлению противника, а самый молодой - снаряжает им магазины.
Но вскоре меня назначили исполняющим обязанности начальника разведки батальона (командира отдельного разведвзвода). И здесь идея боевых троек пришлась, как нельзя кстати. Просто на заставе, в ходе отражения нападения, бойцам приходилось перемещаться не слишком часто – с основной позиции, на запасную и обратно. И лишь при необходимости подключаться к работе резервной группы.
Разведчики вели более активный и подвижный «образ жизни». И идею боевых троек пришлось развивать дальше.
При перемещении в тройке отрабатывалась последовательность: один боец вел огонь лежа, второй с колена, третий бежал на новый рубеж. Падал и вел огонь лежа, второй поднимался с колена и бежал, третий поднимался на колено и тоже вел огонь. И так далее.
С учетом головного, боковых и тыльного дозоров «ленточка» нашего разведвзвода постепенно превращалась в змейку. А точнее в Чаньшанскую змею – «Когда ее ударяют по голове, она бьет хвостом. Когда ее ударяют по хвосту, она бьет головой. Когда ее ударяют по середине, она бьет головой и хвостом».
С этим все было понятно. А вот с ведением огня в ближнем бою возникли проблемы. То, чему нас учили в училище на войсковом стрельбище, не очень подходило при работе в горах, в кишлаках и виноградниках. И над этим нужно было срочно думать, думать и думать.
Да, я вскоре сообразил, что при плотном контакте с противником, когда ведется огонь длинными очередями, нужно отстреливать чуть больше двух третей магазина и менять его на новый (тогда не нужно будет тратить время на перезаряжание автомата при смене магазина).
Но вот с меткостью стрельбы в ближнем бою у нас были большие проблемы. И я долго ломал голову, не зная, как их решить.
По началу у меня в голове была какая-то каша из разрозненных мыслей и идей. Почему-то вспоминались стабилизатор к автоматической пушке 2А42 (установленной на БМП-2) и командирский ящик КЯ-83, который мы изучали в училище (особенно боковое стекло в его составе). Вспоминались какие-то простенькие формулы из школьной программы по физике и оси координат из геометрии. А из занятий по массажу, которому меня обучали до отправки в Афганистан, в голове крутилась фраза о физиологической памяти мышц.
И я не был уверен, что когда-нибудь раньше слышал эту фразу, а не придумал её сам. Но это было уже не важно.
Постепенно система подготовки моих разведчиков к ближнему бою начинала выстраиваться у меня в голове. В стрельбе из «статических» положений (лежа, с колена, стоя) проблем у ребят не было. По импровизированным мишеням (камням, банкам и т.д) попадали они отлично. Благо, что практики хватало. К тому же, в Афганистан, как правило, они приезжали уже после окончания учебки.
И на ходу стреляли неплохо. Красиво стреляли. Вот только при стрельбе на ходу, с попаданиями были проблемы. А это было важно – попадать первым в цель, которая ведет по тебе ответный огонь.
Я попытался разобраться с этой проблемой. И для облегчения задачи выделил три, наиболее интересных для меня, положения стрелка в движении: когда он передвигается с оружием у пояса, выводит оружие на линию прицеливания (промежуточное положение) и, когда его оружие уже находится на линии прицельной стрельбы. При стрельбе в третьем положении проблем не было. А самым «узким» местом была более-менее эффективная стрельба из первых двух положений.
Над ними у нужно было поработать. Это было уже проще. В то время в Союзе почти на каждом заборе и амбаре была написана секретная формула для огневой подготовки бойцов спецназа – ХУ…
Последняя буква, для секретности и введения в заблуждение вероятного противника, была немного искажена. Но все наши сограждане прекрасно знали, какая буква должна быть там на самом деле – буква Z.
А когда у тебя есть оси координат, то задать траекторию полета пули уже не составляет особого труда. На коротких расстояниях, когда цель находится примерно на одном уровне со стрелком (а поднять или опустить ствол из стандартного положения, при нахождении цели выше или ниже, не сложно) для осей Y (угол подъема ствола) и Z («боковой крен») требовалось лишь обеспечить «горизонт» оружия («ноль» на обычном строительном уровне, в данном случае, в двух осях координат).
Строительного уровня у меня, разумеется не было. Но вместо него можно было с помощью жевательной резинки прикрепить на крышку ствольной коробки автомата жестяную крышку от обычной стеклянной банки. И отрабатывать с таким автоматом стойку в первых двух положениях, хотя бы по полчаса в день. Чтобы мышцы запоминали «горизонт оружия». При этом на крышку от банки положить шарик от шарикоподшипника и пытаться контролировать его по центру крышки.
Но это было в теории (первоначально я рассматривал даже и такой, не самый лучший, вариант с крышкой и шариком). На практике оказалось проще сделать из жевательной резинки на крышке ствольной коробки небольшую «площадку», на которую ставить обычный спичечный коробок. И отрабатывать первые два положения для стрельбы уже с ним.
Самое сложное было решить проблему с осью Х (направление на цель). Я долго ломал голову, но не мог придумать ничего путного. До тех пор, пока ребята из 3-й разведывательно-десантной роты баграмского разведбата на подарили мне боковое стекло из командирского ящика КЯ-83 (где, черти, только его раздобыли?).
Все встало на свои места. Теперь оставалось только на стене любого помещения нарисовать силуэт мишени. А по центру мишени – вертикальную линию для большей точности.
Сначала обучаемый становился в нескольких шагах напротив мишени с автоматом в руках (в первом положении – автомат у пояса), а его напарник с помощью бокового стекла направлял ствол его автомата на линию (на мишени). Постепенно приводя «зрительную ось» стрелка и линию стрельбы к «единому знаменателю».
Где-то через неделю тренировок на стенах рисовались еще несколько подобных мишеней с линиями. И их нумеровали.
По команде («первая, вторая, третья» - номера мишеней) обучаемый поворачивался в требуемом направлении, а его напарник проверял по боковому стеклу, чтобы ствол был направлен на названную мишень (точнее на линию на мишени).
Опять же, по очереди, в двух положениях – автомат у пояса и в промежуточном положении перед выводом его на линию стрельбы. Ребята в шутку называли это упражнение «стрельба глазами».
Двумя годами позднее, когда по обмену опытом я приеду в Высшую Офицерскую Школу имени Тадеуша Костюшко (г. Вроцлав), с польскими курсантами мы будем закреплять по центру мишеней небольшие звуковые колонки, колокольчики и т.д. – для отработки стрельбы на звук. И завязывать глаза обучаемым для отработки стрельбы ночью.
Я буду объяснять курсантам важность формулы T=S/V, необходимость постоянных тренировок для поддержания своей скорости действий (V), идею коротких траекторий (S), которая позволит значительно сократить время (T) ответных «реакций» (подробнее об этом можно прочитать в моем романе «Польская командировка», в издательстве ВЕЧЕ книга вышла под названием «Охота за предателем»).
Но это будет еще не скоро. А пока второй проблемой для меня был уход моих бойцов при стрельбе с линии ответной стрельбы противника. Хотя логика здесь была понятна: если не стреляешь или меняешь магазин, уходи с линии стрельбы.
Несколько лет назад, при проведении одного из своих проектов (проект «Одины для Золушки», в котором объединил занятия по моделингу, различные оздоровительные методики и азы подготовки разведчиков), я использовал отражатели (угол падения равен углу отражения), установленные за различными предметами-мишенями. Если шарик из пневматического пистолета не попадал в мишень, он рикошетировал в сторону стрелка. И девочки, участницы этого проекта, после первых же рикошетов, очень быстро научились уходить с линии стрельбы. И не подставляться под ответные выстрелы.
Позднее в занятия были добавлены и другие помехи для стрелков, чтобы они особенно не расслаблялись. И учились двигаться.
Наверное, это была не самая сложная задача – повышение эффективности стрельбы при выводе оружия на линию прицельной стрельбы. В Афганистане, к сожалению, для полноценной отработки этих методик у меня просто не было времени. Но позднее они не раз выручали меня самого и моих учеников.
