Историк начала XIX века Алексей Попов считал, что черкасы впервые упоминаются в начале II века н. э. под названием гениохов. Согласно Попову, Анквиал, как правитель Черкасии, был известен и при преемнике Траяна Адриане[4]. Согласно Диону Кассию, в 114 году Траян в Малой Армении в г. Сате принимал правителя гениохов и махелонов Анхиала с большим торжеством и отпустил его с богатыми дарами[5].
Распространение среди черкесов христианства относится ко времени византийского императора Юстиниана (527—565), который на их земле построил первый храм. Тогда же была основана и православная «Зихийская епархия», подчинявшаяся Константинопольскому Патриархату (существовала до конца XI века). Епископ черкасов-христиан участвовал в Ферраро-Флорентийском соборе[6].
Черкасы названы Рашид ад-Дином среди народов, которые Чингисхан предназначил для владений Джучи (в одном ряду с урусами и асами)[7](в § 262 и 270 «Сокровенного сказания» они названы серкесутами); о них говорится в булле Иннокентия IV 1245 года[8].
Черкасы в русской истории
В своей «Истории государства Российского» Карамзин писал[9]:
« Вспомним Касогов, обитавших, по нашим летописям, между Каспийским и Чёрным морем; вспомним и страну Казахию, полагаемую Императором Константином Багрянородным в сих же местах; прибавим, что Оссетинцы и ныне именуют Черкесов Касахами: столько обстоятельств вместе заставляют думать, что Торки и Берендеи, назывались Черкасами, назывались и Козаками… »
По мнению историка Георгия Вернадского, в XI веке (если не раньше) на Днепре был основан город Черкассы, — в то время у князя Мстислава Черниговского и Тмутараканского была личная охрана из черкесов[10].
Первые упоминания черкасов в русских летописях относятся к XIV веку:
Ясские и Черкасские горы упомянуты в повести о смерти Михаила Тверского[11];
черкасы — один из народов Золотой Орды, пострадавший от мора 1346 года[12];
черкасы названы среди жителей египетской Александрии, пострадавших от похода 1365 года[13];
также «черказы» были среди участников войска Мамая во время Куликовской битвы[14][15];
в Воскресенской летописи XVI века при описании событий 1152 года название Чёрные клобуки поясняется «еже зовутся Черкасы»[16], однако в более ранних летописях (например, Ипатьевской) такое пояснение отсутствует.
Период XIII—XIV веков характеризуется массовой миграцией черкасов в регион среднего Поднепровья (от устья Десны до острова Хортица, — конец Днепровских порогов), получивший в связи с этим наименование «Черкасии»[17].
В. Н. Татищев в «Истории Российской с самых древнейших времён» указывает, что курский баскак (губернатор) Ахмат вызвал часть черкасов с горы Бештау и Пятигорья[18]:
« Оные прежде из кабар*динских черкес в 14-м веке в княжестве Курском, под властью татар собравши множество сброда, слободы населили и воров*ством промышляли, и из-за многих на них жалоб татарским губернатором на Днепр переведены, и град Черкасы по*строили. Потом, усмотрев польское беспутное правление, всю Малую Русь в казаков превратили, гетмана или отомана из*брав, все черкесами поименовались. »
Известный российский историк Карамзин писал[9]:
« Торки и Берендеи, назывались Черкасами, назывались и Козаками … некоторые из них, не хотев покориться ни Моголам, ни Литве, жили как вольные люди на островах Днепра, ограждённых скалами, непроходимым тростником и болотами; приманили к себе многих Россиян, бежавших от угнетения; смешались с ними и под именем Комков составили один народ, который сделался совершенно Русским тем легче, что предки их, с десятого века обитав в области Киевской, уже сами были почти Русскими. Более и более размножаясь числом, питая дух независимости и братства, Козаки образовали воинскую Христианскую Республику в южных странах Днепра, начали строить селения, крепости в сих опустошённых Татарами местах; взялись быть защитниками Литовских владений со стороны Крымцев, Турков и снискали особенное покровительство Сигизмунда I, давшего им многие гражданские вольности вместе с землями выше днепровских порогов, где город Черкасы назван их именем. »
Также, согласно Карамзину, в XV веке[19]:
« между Азовским и Каспийским морем, сделалась новая воинственная республика, составленная из людей, говорящих нашим языком, исповедующих нашу веру, а в лице своём представляющих смесь Европейских с Азиатскими чертами; людей неутомимых в ратном деле, природных конников и наездников, иногда упрямых, своевольных, хищных, но подвигами усердия и доблести изгладивших вины свои — говорим о славных Донских Козаках … они считались Российскими беглецами; искали дикой вольности и добычи в опустевших Улусах Орды Батыевой, в местах ненаселённых, но плодоносных, где Волга сближается с Доном и где издавна был торговый путь из Азии в Северную Европу; утвердились в нынешней своей области; взяли город Ахас, назвали его, думаю, Черкасским, или Козачьим (ибо то и другое имя знаменовало одно); доставали себе жён, как вероятно, из земли Черкесской и могли сими браками сообщить детям нечто Азиатское в наружности. »
Среди довольно противоречивых положений и сведений, изложенных в данной цитате, к примеру, о том, что донские казаки «считались Российскими беглецами» (скорее всего, это именно так и считалось в русских землях) и «говорили нашим языком» (что к этому времени, вполне, могло уже иметь место) есть важное замечание о том, что в то время казаки именовались черкасами (или наоборот — черкасы казаками).
Карта Московии, опубликованная Герберштейном в 1549 г.
Это подтверждает и Сигизмунд фон Герберштейн, посол германского императора, посетивший Великое княжество Московское в 1517 и в 1526 годах, который, в частности, рассказывал, что там, где Кавказский хребет упирается в южный рукав Кубани, в горах жили черкасы пятигорские или чики (chiki)[20]:
« Этот народ, надеясь на защиту своих гор, не оказывает послушания ни туркам, ни татарам. Русские утверждают, что это христиане, что они живут по своим обычаям, ни от кого не зависят, исповедуют греческую веру, а службу церковную отправляют на славянском языке, которым главным образом и пользуются. Они по большей части смелые пираты. Спускаясь в море по рекам, которые текут с их гор, они грабят, кого попало, а особенно купцов, плывущих из Кафы в Константинополь. »
— они не подчинялись никому.
Ещё отец Ивана Грозного жаловался на них турецкому Султану «как Государю Азовской земли»[19]:
« …но они гнушались зависимостию от Магометанского Царства, признали над собою верховную власть России — и в 1549 году Вождь их Сарыазман, именуясь подданным Иоанна, строил крепости на Дону: они завладели сею рекою до самого устья, требовали дани с Азова, воевали Ногаев, Астрахань, Тавриду; не щадили и Турков; обязывались служить вдали бдительною стражею для России, … и, водрузив знамение креста на пределах Оттоманской Империи, поставили грань Иоанновой Державы в виду у Султана, который доселе мало занимался нами, но тут открыл глаза, увидел опасность… »
В 1552 году черкасы владели берегами Каспия и низовьями Волги. Передали Астрахань в 1556 году Ивану Грозному, проложив Черкасскую и Кабардинскую дороги для сообщения с далёким союзником и покровителем — царём России — и другими северокавказскими племенами[21], часто обижали ногайцев[19]. Ногайский Мурза Белек писал Государю: «Аккобек царь с Черкасы в свойстве учинили, и они ему Юрт его, взяв, дали: и Ямгурчей царевич в свойстве учинился и ему Юрт его, взяв, дали ж»[22][уточните ссылку (уже 788 дней)].
В январе 1558 года во главе пятитысячного отряда ратников «…царь отпустил на Крымские улусы князя Вишневецкого, да с ним Черкасского мурзу Кабартинского (кабардинского). Канклыча Канукова отпустил в Кабарду, в Черкасы». Канукову было велено собрать отряд в Кабарде и идти на помощь Вишневецкому ратью мимо Азова.
В 1561 году состоялся брак Ивана Грозного с Марией Темрюковной, «из черкас пятигорских девицей».
Весной 1578 в Москву приехало большое кабардинское посольство, и били челом «ото всее черкасские Кабарды» и просили «обороны от крымского царя и от иных недругов их»[21]. Тогда же, судя по актам, «сошли на Москву» последние черкаские князья[20], ведущие свою родословную от патриарха черкесских княжеских родов Инала Светлого, правившего в Черкесии XV в. Потомки его, «однородцы» с кабардинскими князьями дома Идархэ (Идаровы), по переезде в Россию, после завоевания Иоанном IV Астрахани в XVI в., именовались князьями Черкасскими и в родословных сказках своим предком называли египетского султана. Они дали начало нескольким княжеским родам Российской империи (см. Черкаские князья), которые в дальнейшем играли большую роль в русской истории. Обосновались в России и другие родственные роды князей Черкасских, также являвшихся Иналидами, но происходивших не из дома Идаровых (там же). В Кремле появляется Черкасский двор, а в городе — Большой и Малый Черкасские переулки[23].
См. также: Адыги и Москва: история
Герб Царства Грузинского
C 1625 года к титулу царя Михаила Фёдоровича добавляется фраза: «Повелитель и Государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинския земли, Черкасских и Горских Князей», что нашло позднее своё отражение и на гербе Российской империи. (На рисунке — один из щитов Большого государственного герба Российской империи, поля которого указывают на титулы Российского Императора, как на «Черкасских и Горских князей и иных Наследного государя и обладателя», за исключением 4-го поля, в котором находится герб титула «Государь области Арменския» — в золотом щите червлёный коронованный лев.[24])
В XVII веке Джиовани де Лукка, префект доминиканской миссии в Кафе (Каффе), находит, что кавказские черкесы переходят в магометанство; у них нет ни писаных законов, ни церковных обрядов и христиане они только по имени; от греческой веры сохранили обычай носить съестные припасы на могилы покойников и соблюдают некоторые посты[25].
По сведениям английского путешественника Эдмунда Спенсера, неоднократно посетившего Кавказ в 1836—1838 годах[26]:
« Возможно, черкесы, которые из века в век вели полувоенный, полубандитский образ жизни и бывшие одно время лейб-гвардией султанов Египта, Турции и крымских ханов, были известны окружающим народам под этим именем(kassack), которое они давали каждому племени, ведшему подобный образ жизни.
Оригинальный текст (англ.) [показать]
»
В заселении южных окраин России в XVI—XVIII столетиях (современные Белгородская, Воронежская, Липецкая, Тамбовская и другие области) принимали участие черкасы. Эти переселения поощрялись Москвой, заинтересованной в укреплении своих южных рубежей.
Существуют записи голландского путешественника и этнографа Карнелия де Бруина (1652−1727) о наличии черкасов в некоторых районах Воронежа, которых он видел в 1707 году[27]:
« Мы заметили, что большая часть царских домов (кабаков) около Воронежа заселена была черкасами. Люди эти очень опрятны и так же опрятно содержат и свои дома, вообще нрава они весёлого и живут весьма приятно, забавляясь всегда игрою на скрыпке и других струнных инструментах. Они тотчас же начинают свою музыку, как только кто-нибудь приедет к ним, и подают тут же мёд и водку; между ними есть и женщины, оказывающие проезжим разные услуги. Одежда у них особенная, вовсе не похожа на русскую… »
По сведениям де Бруина, воронежские черкасы были зажиточны и имели прислугу, к сожалению, он не приводит информации об их языке — ассимилировались ли они на тот момент в языковом отношении полностью или были двуязычны[27].
