Во что веровать? ...А что, простите, лично для вас оставлено и предложено? Согласно наиболее известной ревизионной книге, которую называют "Библией", всех нас создал "еврейский бог". А зная - какие они шельмы... (Я не о богах!) Удерживается ли «база веры» в значении кто ее авторы? Новоделу иудаизма (который позже назвали «христианским учением»), понадобилось каких-то 300 лет до захвата власти, 400 до монополии - первых соборов (что удалили «разночтения») и 1000 до полного парада Христианской церкви в Европе.
«Чистый вариант» диктует, что выбор веры (если он есть) происходит на основе равноправия религий. (Сутью нереально!) По-легенде, такое «равноправие» было предоставлено каганом Владимиром. Выбиралось меж Восточной и Западной христианских, мусульманством и иудейской. Вроде бы честно, но с той маленькой неувязкой, что Вере Отцов (православному язычеству) не было предоставлено ни места, ни слова, а шел самоличный силовой отказ от нее. Но на основе «демократического выбора». Точь-в-точь, как с отказом от Советского Союза, когда подавляющее большинство его жителей проголосовало за сохранение его, а каганы у власти давно все решили. Это деяние (историки ошибаются!) не заложило государственность, оно заложило раздробление. Процесс сбора всех заново, но уже под знаком новой (чужой) религии, мог идти только по пути кровопусканий, страха и полного подчинения.
Смену веры только пытаются представить добровольной – якобы на основах всеобщего согласия. Но «согласия» людей, стоящих «перед выбором» против «княжей дружины».
«А кто не примет, то враг мне и моей дружине!» - святой (?) князь (каган!) Владимир «Креститель Руси». Аргументация напрочь отбрасывающая ценность предмета. Помните «Белый дом» и танки по нему стреляющие? Сколько их, «стоящих перед выбором», тайком вынесли из дома когда-то народного правления? (Более известно - сколько посулили «дружинникам», чтобы согласились стрелять.) Сколько «окрестили» в воде навечно?
«Крещение Руси» было подмочено, «Демократизация Руси» задымлена. Параллели легко проводить, и хотя нюансиков не счесть, там и здесь торчат знакомые рожки. Владимир, согнав в Днепр насильно, крестил водой (сколько при этом утопил неведомо), а дядя, по матери его (министр обороны по сегодняшним понятиям), назвавшийся Добрыней (псевдоним! - иудейское происхождение этого подонка не оспаривается), крестил на выезде, но уже, как живо комментирует летописец позднее (сильно же врезалось в память!) «огнем и мечем». Сколько было утоплено, сколько сожжено, сколько людей порублено – бог весть! Но чей бог потребовал таких жертвоприношений?
И сегодня христианин, хотя ему проповедуется терпение, не в пример, более нетерпим к язычеству, чем язычник по отношению к христианину (которому вера как раз таки запрещает терпеть и сносить, а второму наоборот). Ну, не парадокс ли? Язычество не отрицает "христианского бога", оно не отрицает ни одного бога - бог (частность общего) живет, пока в него веруют. Но "язычество" до конца так и не определилось относится ли "христианский Бог" к темным богам или светлым? Это сложно, после того что с ним, "язычеством", проделал "христианский Бог" (или вернее - творили именем его). Язычество говорит - если "ваш Бог" таков, как его описывают евреи, т.е. таков, как он явился Моисею, то он однозначно проявление "нижнего мира" - рогат и огнедышащий (см. святые первоисточники). И коль из этой религии возникло отпочковалось христианство, да взяло себе священными "их" книги и руководства, и грезит в молитвах (слушай в церквях поповское) "великим израилем", как домом, в который жаждет вернуться - (под)озрение наше велико и грустно. Язычество говорит: дело ваше - вы считаете своего бога - "всебогом" - единственно существующим (вам свое виднее), примем и мы его, но на общих основаниях, как прочих, место ему будет продумано со всей тщательностью, чтобы вписался и не тревожил других. (Не хватало нам еще войн богов с богами, как у каких-то недалеких греков!)
Церковь топчется на трех копытах, четвертым она машет. Это не дает ей скакать, но оседлал ее черт. Четвертое копыто, коим бьет, зовется – ложь. Подбей любое из оставшихся, не устоит и придавит черта. Но встанет ли сама?
«Невежественным варварам не только можно, но и должно откровенно лгать…» - об управлении империей Константином Багрянородным (христианином)
Ложь церкви по отношению к языческим ценностям абсолютна. Начнем с того, что она не рассматривает их как ценности. Поклонение иконам (православия) или статуям (католическая) нельзя приравнять с нашим уважительным отношением к предмету, которого не видоизменяла человеческая рука: особому озеру, дереву или камню – мы легко их меняем. Но в прошлые времена (как за эти утверждения) тебя бы поместили еще в одну сущность божьего проявления, предмет крайнего языческого уважения - в огонь (символ солнца). И если бог придет, чтобы рассудить нас, он всех сунет в один огонь… или что там, согласно Армагеддону по расписанию?.. Что за кара?
Мы ожидаем всеобщей катастрофы, но это ожидание заложено едва ли не во всех религиях, оно их краеугольный камень. Следует ли из этого, что сегодня, через ожидание БП, закладывается нечто новое?
К слову. Если человек усмотрит в надвигающемся катаклизме не себя, а в Бога спасителем, значит, он попался (вогнал себя в беду), и тут спасения точно нет (физического - за послесмертие не в курсе). «Неуемная вера в бога», вера, что все исходит от него, а сам он, человек, является не то прахом с его ног, не то поделкой его рук, а в целом, частью какого-то «божественного плана», серьезная беда. И здесь алкоголик и наркоман более честны пред своей зависимостью. Приписывать Богу мелочи, значит, оскорблять его, а ныть ему в уши своими молитвами-просьбами, считая вдобавок, что ему есть до них дело, уже и издевательство над природой, включая собственную, человеческую.
В христианстве нет ни свободы, ни воли. В атеизме сплошная свобода. Воля лишь в язычестве. Основа основ, что мы "божьи внуки", но не рабы, и категорическое неприятие слов-установок, молитв-кодировок, которые обезволивают, в которых как обязательное - "раб божий". И не надо про церковную иносказательность. Мы все понимаем буквально. Невозможно молить кого-то о чем-то. Невозможно быть рабом. Раб (правильно – «роб», «робинич», «робкий») не может защищать землю - ее у него нет. Родина исходит из понятия земли. Матери! Она родила, она и заберет, когда придет твое время, в собственное лоно, и прорастешь, возродишься, и опять и опять будешь прорастать, уже ты сам – земля, тебя будут защищать, а ты способствовать. И лучшими своими чертами Православие Христианское обязано Православию Языческому - тому, что переняло от него: иного и быть не могло, поскольку взросло оно на его корнях!
Мифология о Христе была прогрессивной для собственного времени, ведь на первом этапе она уравнивала евреев между собой (в существующих у них кастах) уже при его жизни, а на втором (всего-то лет через сто после его смерти) – совершила прежде немыслимое: приравнивала к евреям "животных" - других людей, то есть, не евреев и вовсе. Но на этом, когда-то секта, стала Мировой Религией, а Иудаизм, как и был - "скорпионом". Это было революционно, но с точки зрения "чистопородных" категорически неправильно. (Этой точки зрения они придерживаются до сих пор, потому карьеры в иудаизме вам не составить, зато сионизм распределил для оставшихся родственников множество откидных мест). Церковь, едва начав, привлекая, если и не лучших людей собственного времени, то самых активных и честолюбивых, что жаждали перемен, совершила ту самую коренную ошибку, что в конечном итоге отозвалась ей в веках всеобщего «просвещения» и всякого рода наукотворчеств недоверием. Когда она говорила таинственными латинскими изречениями, это было сродни шаманству, за набором слов казалось скрытым большее, чем там есть - слова лечили наравне с наговорами, пусть даже и без ласки, пусть и на непривычную строгость интонаций. Но вот Библию перевели… Она перестала быть книгой таинств, книгой элитарной, малодоступной. "Всей Библией зачитываются только вольнодумцы!" – вот это очень точно. Вера должна определяться дозой: в малых количествах - лекарство, в больших - яд. Коренная ошибка внесение «Ветхого Завета» в качестве «священной» и даже настольной книги христианина.
Лев Николаевич ТОЛСТОЙ:
«Мы так привыкли к этой религиозной лжи, которая окружает нас, что не замечаем всего того ужаса, глупости и жестокости, которыми переполнено учение церкви; мы не замечаем, но дети замечают, и души их неисправимо уродуются этим учением. Ведь стоит только ясно понять то, что мы делаем, обучая детей так называемому закону божию, для того, чтобы ужаснуться на страшное преступление, совершаемое таким обучением. Чистый, невинный, необманутый еще и еще не обманывающий ребенок приходит к вам, к человеку, пожившему и обладающему или могущему обладать всем знанием, доступным в наше время человечеству, и спрашивает о тех основах, которыми должен человек руководиться в этой жизни. И что же мы отвечаем ему? Часто даже не отвечаем, а предваряем его вопросы так, чтобы у него уже был готов внушенный ответ, когда возникнет его вопрос. Мы отвечаем ему на эти вопросы грубой, несвязной, часто просто глупой и, главное, жестокой еврейской легендой, которую мы передаем ему или в подлиннике, или, еще хуже, своими словами. Мы рассказываем ему, внушая ему, что это святая истина, то, что, мы знаем, не могло быть и что не имеет для нас никакого смысла, что 6000 лет тому назад какое-то странное, дикое существо, которое мы называем богом, вздумало сотворить мир, сотворило его и человека, и что человек согрешил, злой бог наказал его и всех нас за это, потом выкупил у самого себя смертью своего сына, и что наше главное дело состоит в том, чтобы умилостивить этого бога и избавиться от тех страданий, на которые он обрек нас. Нам кажется, что это ничего и даже полезно ребенку, и мы с удовольствием слушаем, как он повторяет все эти ужасы, не соображая того страшного переворота, незаметного нам, потому что он духовный, который при этом совершается в душе ребенка. Мы думаем, что душа ребенка — чистая доска, на которой можно написать все, что хочешь. Но это неправда, у ребенка есть смутное представление о том, что есть то начало всего, та причина его существования, та сила, во власти которой он находится, и он имеет то самое высокое, неопределенное и невыразимое словами, но сознаваемое всем существом представление об этом начале, которое свойственно разумным людям. И вдруг вместо этого ему говорят, что начало это есть не что иное, как какое-то личное самодурное и страшно злое существо — еврейский бог. У ребенка есть смутное и верное представление о цели этой жизни, которую он видит в счастии, достигаемом любовным общением людей. Вместо этого ему говорят, что общая цель жизни есть прихоть самодурного бога и что личная цель каждого человека — это избавление себя от заслуженных кем-то вечных наказаний, мучений, которые этот бог наложил на всех людей. У всякого ребенка есть и сознание того, что обязанности человека очень сложны и лежат в области нравственной. Ему говорят вместо этого, что обязанности его лежат преимущественно в слепой вере, в молитвах — произнесении известных слов в известное время, в глотании окрошки из вина и хлеба, которая должна представлять кровь и тело бога. Не говоря уже об иконах, чудесах, безнравственных рассказах Библии, передаваемых как образцы поступков, так же как и об евангельских чудесах и обо всем безнравственном значении, которое придано евангельской истории. Ведь это все равно, как если бы кто-нибудь составил из цикла русских былин с Добрыней, Дюком и др. с прибавлением к ним Еруслана Лазаревича цельное учение и преподавал бы его детям как разумную историю. Нам кажется, что это неважно, а между тем то преподавание так называемого закона божия детям, которое совершается среди нас, есть самое ужасное преступление, которое можно только представить себе. Истязание, убийство, изнасилование детей ничто в сравнении с этим преступлением.
Правительству, правящим, властвующим классам нужен этот обман, с ним неразрывно связана их власть, и потому правящие классы всегда стоят за то, чтобы этот обман производился над детьми и поддерживался бы усиленной гипнотизацией над взрослыми; людям же, желающим не поддержания ложного общественного устройства, а, напротив, изменения его, и, главное, желающим блага тем детям, с которыми они входят в общение, нужно всеми силами стараться избавить детей от этого ужасного обмана. И потому совершенное равнодушие детей к религиозным вопросам и отрицание всяких религиозных форм без всякой замены каким-либо положительным религиозным учением все-таки несравненно лучше еврейско-церковного обучения, хотя бы в самых усовершенствованных формах. Мне кажется, что для всякого человека, понявшего все значение передачи ложного учения за священную истину, не может быть и вопроса о том, что ему делать, хотя бы он и не имел никаких положительных религиозных убеждений, которые он бы мог передать ребенку. Если я знаю, что обман — обман, то, ни при каких условиях, я не могу говорить ребенку, наивно, доверчиво спрашивающему меня, что известный мне обман есть священная истина. Было бы лучше, если бы я мог ответить правдиво на все те вопросы, на которые так лживо отвечает церковь, но если я и не могу этого, я все-таки не должен выдавать заведомую ложь за истину, несомненно зная, что от того, что я буду держаться истины, ничего кроме хорошего произойти не может. Да, кроме того, несправедливо то, чтобы человек не имел бы чего сказать ребенку, как положительную религиозную истину, которую он исповедует. Всякий искренний человек знает то хорошее, во имя чего он живет. Пускай он скажет это ребенку или пусть покажет это ему, и он сделает добро и наверное не повредит ребенку…»
/1899 г. Декабря 13. Москва./ (Собр. соч. в 22 тт. Т. 19)
«Сведя вместе и воедино Отца, Сына и Святого Духа, мы получаем монстра...» - Борхес.
Христианство Иудеи истекало из городов, из обид, из скученности, оно лишь какое-то время проповедывалось на природе, и тут же, как слепое (либо боящееся ослепнуть) спряталось по катакомбам и пещерам, где сутью окончательно и сформировалось. Христианство набрало силу в катакомбах, вне света, в местах власти тьмы и смерти. (В катакомбах «хоронили» - туда сносились трупы бедняков и умерших от эпидемий.) Саму христианскую церковь то «чистой поры» называют «катакомбной» и ностальгируют по ней.
«Темным богам не молятся на вершинах…» (с)
Лев Николаевич Толстой – писатель, что не отличался поспешностью решений, чьим методом был тщательный анализ, увидел в книге ("Ветхий Завет") полукодекс - свод истерий, мистерий и преступлений еврейства (по сути изложенного), и ужаснулся от понимания чем выстроена Большая Вера...
/От автора: Свободное (вольное) чтение (на основах воображения ли, анализа ли) божественных книг (исключение книги языческие – их нет) должно быть категорически запрещено!/
К слову. Языческие культы в Римской империи были запрещены в 391 году. То есть, лишь через 400 лет после РХ и трех с половиной столетий от кончины своего первого проповедника, укоренившись, христианская церковь ощутила свою силу до требования монополии на "слово божье". (И в следующие 13 столетий отыгралась по полной!) Но она пришла к власти на фоне деградации слоев и основах введения чистых моральных принципов. И вот теперь страны, когда-то всеобщего христианского мира, все более напоминают Рим периода своего падения. Речь в первую очередь идет об англосакских, но это изрядная, самая богатая и самая влиятельная часть…
Что до России… Мне любопытно, как вы сами расцениваете принятие христианства? Как акт или как процесс? С одной стороны его можно считать процессом, растянувшимся на столетия, с другой, актом приказного характера («кто не примет – тот враг мне и моей дружине»), который сопровождался жертвами (но нам известно лишь о городских кровопролитиях – «крестил огнем и мечем»). Нет статистики соотношения городского населения со всем остальным. Но мне думается, цифра в пять процентов (но скорее гораздо ниже) навскидку подойдет. А вот 95 процентов в этом государственном религиозном перевороте ни при делах. Иное соотношение было в государственном перевороте 90-х, но большинство опять было против, однако меньшинство (однако «подавляющее») определило судьбу страны.
/Что это значит? Это выводит правило, что меньшинству, добравшемуся к власти (прости читатель) насрать на большинство. И кого сегодня больше? Язычников или христиан?.. И кому на это не насрать? Лишь христианину. Но не он у власти, и не язычник. И кстати, проблема соотношения сил язычника нисколько не волнует; родноверие не только далеко от власти, но ее и чурается. Вывод? Язычеству не стать ведущей религией на территориях, что приносят доход…/
