Средства из суверенного фонда норвежские власти, конечно, брали. Однако до сих пор получаемых доходов от вложений средств фонда в активы более чем 9 тыс. различных компаний, в числе которых акции Apple, вполне хватало для безбедной жизни страны. Но в этом году потребности в деньгах превысили сумму, которую Норвегия получает от дивидендов и процентов, сообщает Bloomberg. Норвежское правительство в марте уже взяло из фонда больше денег, чем в любой другой месяц, и чтобы обеспечить кабмин необходимыми средствами, продажа активов будет необходима.
Ни серьезный кризис 2008 года, ни падение цен на нефть в 2014 году не заставили Норвегию расчехлить свой фонд и устроить распродажу активов. Однако совокупность факторов в виде коронавируса и небывалого обвала цен на нефть (и цен на газ в Европе) заставили напрячься даже норвежские власти.
Норвегия – главный конкурент России на европейском рынке углеводородов. Рыночная (а не политическая) борьба идет именно между норвежскими и российскими ресурсами в рамках ЕС. Порой Норвегия выигрывает. Так, Польша намерена полностью отказаться от российского газа в том числе благодаря закупке норвежского газа, для чего строится газопровод Baltic Pipe. В этом году Белоруссия, недовольная налоговым маневром России в нефтяной отрасли, начала закупать первые партии норвежской нефти. Да и требование европейцев заменить в газпромовских контрактах нефтяную привязку на привязку к спотовым ценам на газ стало следствием норвежской политики.
Но, несмотря на точечные победы норвежцев на европейском рынке, стратегически Норвегия все же проигрывает борьбу с российскими энергоресурсами. Потому что у норвежцев имеются серьезные проблемы с добычей нефти и газа. Старые месторождения исчерпываются, а новые находятся далеко от берегов Норвегии, их разработка крайне дорога и возможна в очень далекой перспективе – либо в случае появления новых технологий, либо в случае возврата нефтяных цен к 100 долларам за баррель и более, что пока выглядит утопично. Добыча углеводородов норвежцами неизбежно снижается.
Норвегия отказалась от участия в первой нефтяной сделке в рамках ОПЕК+, аргументируя это как раз тем, что добыча у нее и так падает по естественным причинам. Затем, конечно, Осло неплохо заработал благодаря подросшей нефти на фоне сделки. На этот раз Норвегии, как и многим производителям нефти, отвертеться не удалось. Патовая ситуация образовалась на рынке нефти из-за коронавируса. Официально Норвегия не участвует в новой масштабной сделке ОПЕК+ по сокращению добычи. Однако она в одностороннем порядке обещала сократить добычу с июня по декабрь 2020 года. Сначала Осло снизит добычу на 13%, или на 250 тыс. баррелей в сутки, а во втором полугодии – на 134 тыс. баррелей в сутки. Отправной точкой для сокращения добычи станет уровень в 1,89 млн баррелей в сутки. Более того, Норвегия перенесет запуск некоторых проектов по добыче на 2021 год. Это в сумме даст сокращение добычи на 300 тыс. баррелей в сутки в декабре 2020 года по сравнению с первоначальными планами.
Пенсионный фонд Норвегии, который получил первые нефтяные деньги в 1996 году, уникален, во-первых, тем, что он самый крупный, а во-вторых, тем, что приносит самые высокие доходы своей стране. Всего в мире насчитывается более 82 суверенных фондов совокупным объемом 8 трлн долларов, согласно данным исследования экспертов НИУ ВШЭ на конец 2019 года. У КНР и ОАЭ в фондах насчитывалось больше средств – 1,8 и 1,2 трлн долларов против 1,1 трлн долларов у Норвегии. Но только у Китая эти средства лежат в четырех, а у ОАЭ – в пяти фондах. Поэтому именно норвежский фонд все-таки самый крупный. Российский Фонд национального благосостояния, где хранилось 124,5 млрд долларов на ноябрь 2019 года, в этом списке был на 11-м месте.
«Норвежцы копили все годы и практически эталонно управляли деньгами. Их портфель – чуть ли не образец для подражания в плане структуры портфеля, выбора активов и прозрачности управления.
Ежегодно он показывал весьма приличную доходность, обгоняя большинство хедж-фондов и ряд сводных индексов», – говорит Александр Купцикевич, ведущий аналитик FxPro.
Норвежский госфонд держит порядка 1,5% всех акций мира, владея долями более чем в 9 тыс. компаний. Самую значительную долю в портфеле фонда занимают бумаги Apple, Microsoft, Alphabet (входит в Google), Nestle и Amazon.com. При этом средняя историческая доходность фонда составляет 6,1%.
В 2019 году фонду удалось заработать рекордные 180 млрд долларов, показав рост доходов за год почти на 20%. В номинальном выражении показатель был максимальным. Впервые рыночная стоимость фонда превысила 10 млрд норвежских крон (1,1 трлн долларов). В процентном выражении это второе по величине годовое повышение за время существования фонда (рекорд был зафиксирован в 1998 году).
Любопытно, что во время финансового кризиса 2008 года фонд скупил подешевевшие активы, благодаря чему стоимость портфеля фонда выросла в четыре раза за 10 лет. Однако в этом году норвежский суверенный фонд не стал покупать упавшие в цене из-за коронавируса активы, объяснив это тем, что ситуацию с новым заболеванием трудно проанализировать.
Схожесть с российским Фондом национального благосостояния в том, что он также пополняется за счет сверхдоходов от нефти и газа. В Норвегии очень высокие налоги для сырьевых компаний.
Однако российские нефтяные кубышки (назывались по-разному) не имеют таких же широких возможностей по вложениям в акции и облигации, как норвежский фонд. Резервные фонды России придерживаются куда более консервативной стратегии инвестиций. При этом средства ФНБ планировалось направить на инфраструктурные проекты внутри России, тогда как норвежцы вкладывают средства фонда за пределами страны.
Особенно важно то, что новый капитал в норвежский фонд поступал все годы, а тратились лишь заработанные на бумагах проценты, тогда как Россия тратила резервы более чем по году, начиная с 2008 года и 2014 года, напоминает Купцикевич. В этом плане российский Резервный фонд является скорее стабилизационным – для защиты от внешних шоков и обвалов нефти, тогда как норвежский – сберегательным, для последующих поколений.
В этом году норвежский фонд сдал позиции. И продажа активов означает, что фонд впервые выполнит функции стабилизационного фонда. Уже в первом квартале 2020 года его доходность стала отрицательной – минус 15%.
Пенсионный фонд Норвегии потерял рекордно много денег – целых 113 млрд долларов (против приобретения за весь прошлый год 180 млрд долларов). Если в прошлом году на каждого норвежца приходилось более 200 тыс. долларов средств фонда, то после первого квартала – уже 190 тыс. долларов. Для понимания: в Норвегии живет немногим более 5 млн человек, тогда как в России – более 140 млн человек.
Любопытно, что норвежцы периодически обращаются в фонд с просьбой получить «причитающуюся» им долю. Еще осенью прошлого года таких обращений стало больше, чем обычно. Далеко не все просят выдать им сразу все 200 тыс. долларов, некоторые, кстати, просят лишь несколько крон на бутылку газировки. Однако власти, конечно, разочаровали некоторых норвежцев, объяснив им, что забрать деньги из фонда нельзя, ибо это все хранится для будущих поколений, условно, когда нефть и газ у Норвегии полностью исчезнут.
Что же за активы намерен продать норвежский фонд и куда пойдут вырученные средства?
По словам главы Банка Норвегии Ойстена Олсена, механизм продажи активов дает «пространство для маневра» на фоне экономического кризиса. Однако подробности распродажи не раскрываются. «В трудные времена в первую очередь распродаются гособлигации сильных стран, так как цены на них на подъеме. Корпоративные облигации падали в цене при шторме рынков и еще не восстановились после провала в марте, но их цены упали ниже, поэтому они могут быть вторыми в списке на продажу. Идея диверсифицированного портфеля в том, чтобы продавать на рынке то, что пользуется наибольшим спросом, и сохранять потенциально привлекательные активы», – полагает Купцикевич.
Норвежскому правительству потребуется как минимум 20 млрд долларов – таков дефицит бюджета ожидается в этом году из-за введения ограничительных мер на фоне пандемии. В целом это составит всего 2% от 1 трлн долларов, которые находятся в госфонде Норвегии.
«Сейчас оценки дефицита норвежского бюджета весьма скромные. Но полагаем, что даже при расширении дефицита бюджета в разы его покрытие из резервных средств не станет фактором «разрушения» норвежского резервного фонда», – говорит Антон Покатович, главный аналитик «БКС Премьер».
В Норвегии надеются на то, что ВВП страны в этом году не упадет более чем на 5,5%. Для этого управляющий госфондом центробанк страны уже снизил ключевую ставку до нуля (тогда как в прошлом году она выросла до 1,5%). На стимулирование экономики выделяется почти 35 млрд долларов. При необходимости власти готовы начать интервенции на валютном рынке.
ardon:
